Приключения Шерлока Холмса = The Adventures of Sherlock Holmes (на русском и английском языках)

By Артур Конан Дойл

Отправляйтесь в увлекательные приключения вместе с самым знаменитым сыщиком Шерлоком Холмсом и его другом доктором Ватсоном. Загадочные исчезновения, таинственные смерти, хитроумные ограбления, опасные путешествия, невероятные расследования и поимка убийцы – всё в лучших традициях детектива.
Читайте в оригинале избранные рассказы сэра Артура Конан Дойла. В книгу вошли четыре истории: «Человек с рассечённой губой», «Пёстрая лента», «Союз рыжих», «Голубой карбункул». Адаптированный английский текст и перевод на страницах одной книги помогут легко познакомиться с лучшими произведениями мировой литературы и выучить английский язык с удовольствием. Благодаря параллельным текстам вы быстро расширите свой словарный запас, а также усвоите употребительные грамматические конструкции и устойчивые выражения.
Издание адресовано всем, кто хочет совершенствовать свои знания и читать литературу на языке оригинала.

• Language: English
• Publisher: АСТ
• Release date: Mar 11, 2024
• ISBN: 9785171540814

Book preview

Артур Конан Дойл

Приключения Шерлока Холмса / The Adventures of Sherlock Holmes (на русском и английском языках)

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Приключения Шерлока Холмса

Человек с рассечённой губой

I

Айза Уитни, брат покойного Элиаса Уитни, ректора Теологического колледжа Святого Георгия, пристрастился к опиуму. Зависимость эту он приобрёл, как я понимаю, ещё когда был в колледже. Он обнаружил, как и многие другие до него, что начать курить гораздо легче, чем бросить, и много лет был рабом наркотика, вызывая у друзей и родных одновременно и ужас, и жалость. Я так и вижу перед собой его землистое бледное лицо – жалкая развалина благородного человека.

Однажды вечером зазвонил дверной колокольчик, в то время, когда уже начинаешь зевать и поглядывать на часы. Я выпрямился в кресле, моя жена положила шитьё на колени и сделала разочарованное лицо.

– Пациент! – сказала она. – Придётся тебе выйти.

Я вздохнул, потому что только что вернулся домой после трудного дня.

Мы услышали, как открывается передняя дверь, потом перешёптывание и быстрые шаги по линолеуму. Наша дверь распахнулась, и в комнату вошла леди, одетая в тёмное и в чёрной вуали.

– Извините меня за столь поздний визит, – начала она, а затем, внезапно теряя самообладание, бросилась к моей жене и зарыдала у неё на плече. – О, я в такой беде! – вскрикнула она, – мне так нужна помощь!

– Это Кейт Уитни, – сказала жена, поднимая её вуаль. – Как ты напугала меня, Кейт! Я и понятия не имела, что это ты.

– Я не знала, что делать, поэтому пришла прямо к тебе.

Вот так всегда и было. Люди, которые находились в беде, летели к моей жене, как птицы к маяку.

– Очень мило, что ты пришла. А теперь выпей вина с водой, садись поудобнее и расскажи нам, что случилось. Или ты хочешь, чтобы я отправила Джеймса спать?

– О, нет, нет! Помощь и совет доктора мне тоже нужны. Это насчёт Айзы. Он не был дома уже два дня. Я так тревожусь о нём!

Уже не первый раз она говорила с нами о неприятностях своего мужа: со мной – как с врачом, с моей женой – как со старой школьной подругой. Мы попытались успокоить её. Знает ли она, где муж? Можем ли мы его вернуть?

Оказалось, что можем. Она знала наверняка, что в последнее время он посещал опийный притон в восточном конце Сити. До сих пор его отсутствие всегда ограничивалось одним днём, и он возвращался вечером – в изнеможении, совершенно разбитый. Но на сей раз приступ растянулся на сорок восемь часов, и он, несомненно, лежал в компании портовой швали, вдыхая яд или отсыпаясь после одури. Там его и можно найти, она была уверена в этом, в «Золотом слитке» на Аппер-Свондам-лэйн. Но что она могла сделать? Как могла она, молодая и скромная женщина, отправиться в такое место и вырвать своего мужа из окружающего его сброда?

Вот так и обстояло дело, и, конечно, выход был только один. Не мог бы я сопроводить её в этот притон? Впрочем, зачем ей вообще туда идти? Я был врачом Айзы Уитни и, таким образом, имел на него влияние. Я мог бы сделать всё лучше, если бы действовал один. Я дал ей слово, что отошлю её мужа домой в кэбе в течение двух часов, если он действительно находится по адресу, который она мне дала. И через десять минут я покинул своё кресло и уютную гостиную и устремился на восток в кэбе – выполнять странное поручение, каким оно показалось мне тогда, хотя только будущее могло открыть, насколько странным всё было на самом деле.

Первая часть моего приключения прошла без особых затруднений. Аппер-Свондам-лэйн – это отвратительная улица, скрывающаяся за высокими доками, которые тянутся по северной стороне реки к востоку от Лондонского моста. Между магазином дешёвого платья и кабаком были крутые ступеньки, ведущие вниз в чёрную дыру, похожую на вход в пещеру. Там я и нашёл притон, который искал. Велев кэбмену меня ждать, я спустился вниз по ложбинке, сделанной тысячами пьяных ног. При свете масляной лампы я нашёл дверь и вошёл в длинное, низкое помещение, заполненное густым, тяжёлым коричневым опийным дымом и деревянными кроватями, что напомнило мне об эмигрантском корабле.

Сквозь тьму можно было заметить тела, лежащие в странных фантастических позах: плечи сгорблены, колени поджаты, головы откинуты назад, подбородки торчком; тут и там виднелись глаза, обращённые на вновь прибывшего. Большинство людей лежало молча, но некоторые что-то бормотали себе под нос, другие разговаривали странными, низкими, монотонными голосами, их речь обрывалась так же внезапно, как начиналась, каждый бормотал какие-то свои мысли и не обращал внимания на слова соседа. В конце находилась маленькая жаровня, около которой на трёхногом деревянном табурете сидел высокий, худой старик; оперев голову о кулаки, а локти – о колени, он смотрел на огонь.

Когда я вошёл, слуга-малаец поспешил протянуть мне трубку, показывая путь к пустому месту.

– Спасибо. Я не намерен оставаться, – сказал я. – Здесь находится мой друг, мистер Айза Уитни, и я хочу поговорить с ним.

Справа от меня кто-то шевельнулся и воскликнул. Всматриваясь сквозь тьму, я увидел Уитни – бледного, измождённого и неопрятного; он смотрел на меня.

– Мой бог! Это Уотсон, – сказал он. Он был в ужасном состоянии и казался очень возбуждённым. – Послушайте, Уотсон, который час?

– Почти одиннадцать.

– А какой день?

– Пятница, 19-ое июня.

– Боже мой! Я думал, что среда. Сегодня ведь среда. Зачем вы меня пугаете? – Он закрыл лицо ладонями и начал всхлипывать.

– Говорю вам, старина, что сегодня пятница. Ваша жена ждёт вас уже два дня. Вам должно быть стыдно!

– Мне стыдно. Но вы, должно быть, ошибаетесь, Уотсон, потому что я здесь лишь несколько часов – я выкурил три… четыре… не помню, сколько трубок. Но я поеду с вами домой. Я не хочу напугать Кейт – бедную маленькую Кейт. Дайте мне руку! У вас есть кэб?

– Да, кэб ждёт.

– Тогда я поеду с вами. Но я, должно быть, не расплатился. Выясните, сколько я должен, Уотсон. Я сейчас не в состоянии. Ни на что не способен.

Я прошёл по узкому проходу между двойными рядами спящих, пытаясь не дышать отвратительными, одуряющими наркотическими парами, и поискал хозяина. Когда я проходил мимо высокого человека, сидевшего около жаровни, я почувствовал, как кто-то дёргает меня за пиджак, а потом низкий голос сказал: «Пройдите вперёд, а затем оглянитесь на меня». Я услышал эти слова весьма отчётливо. И глянул вниз. Эти слова, вероятно, исходили от старика, но он, поглощённый дурманом, худой, морщинистый, скрюченный, по-прежнему сидел, держа между коленями опийную трубку. Казалось, что она выпала из полностью обессилевших пальцев. Я сделал два шага вперёд и оглянулся. Мне потребовалось всё самообладание, чтобы не закричать от удивления. Старик повернулся так, что видеть его мог только я. Его спина распрямилась, морщины пропали, в тусклых глазах вспыхнул огонь: там, сидя у огня и улыбаясь моему удивлению, был не кто иной, как Шерлок Холмс. Он дал мне знак подойти к нему, отвернул лицо чуть в сторону и снова превратился в слабого старика.

– Холмс! – сказал я тихо. – Что, чёрт возьми, вы делаете в этом притоне?

– Тише, – ответил он, – у меня превосходный слух. Если бы вы соблаговолили избавиться от своего друга, я был бы очень рад поговорить с вами.

– Снаружи меня ждёт кэб.

– Так отправьте, пожалуйста, его в этом кэбе домой. Вы можете доверять ему, потому что он слишком слаб, чтобы впутаться в какую-нибудь неприятность. Я рекомендую также послать с кэбменом записку вашей жене, в которой бы говорилось, что вы пошли со мной. Если вы подождёте снаружи, я подойду через пять минут.

Трудно отказаться от просьб Шерлока Холмса, потому что излагает он их очень определённо и в повелительной форме. Я, однако, понимал, что, когда Уитни будет усажен в кэб, моя миссия фактически завершится; и я не мог пожелать ничего лучше, чем вместе со своим другом принять участие в одном из приключений, которые составляют неотъемлемую часть его существования. За несколько минут я написал записку, оплатил счёт Уитни, проводил его до кэба и подождал, пока экипаж не скрылся в темноте. Очень скоро из опийного притона появилась фигура старика, и мы с Шерлоком Холмсом пошли по улице. Две улицы он прошёл с согнутой спиной и неуверенной походкой. Потом он быстро оглянулся, выпрямился и искренне рассмеялся.

– Я был, конечно, удивлён, обнаружив вас там, – сказал я.

– Но не больше, чем я, увидев вас.

– Я приехал, чтобы найти друга.

– А я, чтобы найти врага.

– Врага?

– Да; одного из моих кровных врагов или, скажем, мою естественную добычу. Короче, Уотсон, я в середине весьма примечательного расследования и надеялся найти ключ в бормотании этого сброда, как делал это раньше. Если бы меня опознали в том притоне, я не протянул бы и часа, потому что я использовал его прежде в собственных целях, и гнусный матрос-индиец, владеющий притоном, поклялся отомстить мне. На задворках здания, ближе к углу верфи Святого Павла, есть опускная дверца, которая могла бы поведать немало странных историй о том, что проходит через неё в безлунные ночи.

– Что! Вы имеете в виду трупы?

– Да, трупы, Уотсон. Мы бы разбогатели, если бы получали по 1000 фунтов за каждого бедолагу, умершего в этом притоне. Это самая опасная ловушка на всём берегу реки, и я боюсь, что Невилл Сент-Клер угодил в неё и пропал. Однако наш экипаж должен быть здесь.

Он сунул два пальца между зубами и свистнул. Издалека послышался ответный свисток, и из темноты показался экипаж.

– Итак, Уотсон, – сказал Холмс, – вы ведь поедете со мной?

– Если смогу вам помочь.

– О, проверенный друг и летописец всегда окажет помощь. Моя комната в «Кедрах» с двумя кроватями.

– В «Кедрах»?

– Да, это дом мистера Сент-Клера. Я остановился там на время расследования.

– Где же это?

– Около Ли, в Кенте. Отсюда семь миль.

– Но я в полном неведении.

– Конечно. Вы сейчас всё узнаете. Прыгайте сюда. Отлично, Джон; ты нам не понадобишься. Вот полкроны. Жди меня завтра около одиннадцати. До свидания!

II

Холмс хлестнул лошадь – и мы помчались через бесконечную цепь постепенно расширяющихся пустых улиц, пока не пролетели через широкий мост над тёмной, медленно струящейся рекой. За мостом была такая же унылая пустошь, в тишине мы могли слышать только тяжёлую мерную поступь полицейского. Тёмные облака медленно ползли по небу, и звезда-другая мерцала то тут, то там. Холмс правил молча, опустив голову на грудь и погрузившись в свои мысли. Я сидел около него, и мне хотелось узнать, что за новое расследование он ведёт. Оно, казалось, занимало его ум довольно сильно, но я боялся потревожить его. Мы проехали несколько миль и приблизились к пригородным домикам; тут он встрепенулся, пожал плечами и зажёг трубку. Он выглядел как человек, который убедился, что действует наилучшим образом.

– Вы обладаете великим даром молчания, Уотсон, – сказал Холмс. – Это делает вас замечательным компаньоном. Мне нужно с кем-нибудь говорить, потому что мои собственные мысли не так уж приятны. Я думал, что скажу сегодня вечером этой милой маленькой женщине, которая встретит меня в дверях.

– Вы забываете, что я ничего не знаю об этом.

– У меня будет время рассказать вам факты этого дела прежде, чем мы доберёмся до Ли. Оно кажется нелепо простым, и всё же я не могу разрешить его. Есть, конечно, множество нитей, но я никак не могу ухватиться за конец. Сейчас я изложу вам это дело ясно и коротко, Уотсон, и, возможно, вы увидите свет там, где для меня всё пребывает во мраке.

– Расскажите же мне.

– Несколько лет назад – в мае 1884-го года – в Ли приехал один джентльмен по имени Невилл Сент-Клер, у которого, видимо, было много денег. Он нанял большую виллу, разбил очень красивый сад и вообще зажил на широкую ногу. Постепенно он подружился с соседями и в 1887-ом году женился на дочери местного пивовара, теперь у них двое детей. Он нигде не работал, но имел долю в нескольких компаниях, по утрам, как правило, ездил в город и возвращался каждый вечер поездом в пять четырнадцать от вокзала Кэннон-стрит. Мистеру Сент-Клеру теперь тридцать семь лет, это человек скромных привычек, хороший муж, очень любящий отец, и все знакомые высоко его ценят. Могу добавить, что все его долги в настоящий момент составляют 88 фунтов l0 шиллингов, в то время как на его текущем счету в окружном банке лежат 220 фунтов. Таким образом, нет оснований думать, что у него были денежные неприятности.

В прошлый понедельник мистер Невилл Сент-Клер отправился в город раньше обычного. Перед уходом он сказал, что у него сегодня два важных дела и что он принесёт своему сынишке коробку с кубинками. По чистой случайности его жена в тот же понедельник, вскоре после отъезда мужа, получила телеграмму, что в Эбердинском пароходстве её ждёт маленькая, но очень ценная посылка, которую она ждала. Итак, если вы очень хорошо знаете Лондон, то помните, что контора этой компании находится на Фресно-стрит, которая ответвляется от Аппер-Свондам-лэйн, где вы сегодня вечером нашли меня. Миссис Сент-Клер позавтракала, отправилась в Сити, походила по магазинам, пришла в контору компании, получила свой пакет, и точно в четыре тридцать пять она, возвращаясь на станцию, шла по Свондам-лэйн. Вам пока что всё ясно?

– Конечно, всё очень понятно.

– Если вы помните, понедельник был очень жаркий, и миссис Сент-Клер шла медленно, озираясь в надежде увидеть кэб, потому что ей не нравились окрестности. Когда она проходила по Свондам-лэйн, она внезапно услышала восклицание или крик – и похолодела от ужаса, увидев, что её муж смотрит на неё из окна третьего этажа и, как ей показалось, зовёт её по имени. Окно было открыто, и она отчётливо видела его лицо, которое описывает как ужасно взволнованное. Он отчаянно махал ей руками, а затем исчез из виду настолько внезапно, что ей показалось, будто его утащила назад некая непреодолимая сила. Со свойственной женщинам наблюдательностью миссис Сент-Клер успела заметить, что муж был в тёмном сюртуке, в котором поехал в город, но ни воротничка, ни галстука не было.

Уверенная, что с ним стряслась беда, она побежала вниз по ступенькам – ибо этот дом был не чем иным, как опийным притоном, в котором вы нашли меня сегодня вечером – и, пробежав гостиную, попыталась подняться по лестнице, которая вела на второй этаж. У подножья лестницы, однако, она встретила этого негодяя-индийца, о котором я говорил. Он оттолкнул её и вдвоём с охранником выкинул на улицу. Переполняемая самыми невыносимыми сомнениями и страхами, она побежала по переулку и, по счастью, встретила на Фресно-стрит нескольких констеблей с инспектором: они как раз совершали обход. Инспектор и двое мужчин последовали за ней и – несмотря на долгое сопротивление хозяина – проникли в комнату, в которой она видела мистера Сент-Клера. Но там не было никаких признаков его присутствия. Фактически, на всём этаже не было никого – за исключением хромого уродца, который, видимо, там жил. И он, и индиец поклялись, что в течение дня в гостиной никого больше не было. Они всё упорно отрицали, инспектор засомневался и подумал было, что миссис Сент-Клер заблуждается, когда она с криком подбежала к маленькой деревянной коробочке, которая лежала на столе, и сдёрнула с неё крышку. Там лежали детские кубики. Это была игрушка, которую муж обещал привезти домой.

Это открытие, а также очевидное смущение калеки заставили инспектора осознать, что дело серьёзно. Комнаты были тщательно обследованы, и все результаты указывали на ужасное преступление. Передняя комната была обставлена как гостиная и вела в маленькую спальню, которая выходила окном на задворки одной из пристаней. Между пристанью и стеной есть узкий канал, который высыхает во время отлива, но во время прилива почти на четыре с половиной фута заполняется водой. Окно спальни было широким и открывалось снизу. При осмотре на подоконнике были обнаружены следы крови, также несколько капель крови были видны на деревянном полу спальни. За занавеской в гостиной находилась вся одежда мистера Невилла Сент-Клера, за исключением его сюртука. Его ботинки, носки, шляпа, его часы, – всё было там. На одежде не было никаких признаков насилия, и не было никаких других следов пребывания мистера Невилла Сент-Клера. Он, должно быть, выбрался через окно, потому что никакого другого выхода не было, но кровавые пятна на подоконнике давали мало